Оказалось, что около моего дома пройдет четвертое автомобильное кольцо. Будет много шума и грязи. И якобы, для того, чтобы от всего этого нас спасти, вместо стекол нам ставят стеклопакеты, которые, по правде говоря, наводят на меня уныние.
Так что в моем кабинете происходит контрреволюция. Мои любимые книги, которые лежат в лучшем, одному мне понятном порядке, подвергаются насилию. Их пытаются «привести в порядок» и это ужасно. Но кроме того, все это создает такую обстановку, в которой трудно работать.
А ведь для того, чтобы пробраться к окну, надо просто уметь хорошо ходить. Перешагивать через книги, иногда рукописи и другие приятные препятствия.
Но, надеюсь, сохранить контроль над ситуацией все же удастся.
Записи раздела “комментарии”:
Любая премия - это очень приятно. Но эта, - особенно, поскольку так хорошо называется. Эта премия негосударственная. Ее присуждают почтенные люди, академики. Они не являются, конечно, специалистами в области гуманитарной. Из гуманитариев там был, по-моему, только один замечательный ученый, академик Шмелев, который меня и представлял. Было приятно получить одобрение со стороны людей, которые, конечно, знают меня не по научным трудам, а по другим моим действиям. Приятно было еще и потому, что я смог увидеть талантливых ученых в разных сферах: медицине, вооружении, математике, космосе, геологии. Все были очень интересные люди. Я могу только гордиться тем, что мне эту премию дали, хотя я понимаю, что это не профессиональная, а скорее личностная премия, признание научной общественности.
Расскажите, пожалуйста, побольше о старой Москве: какой она была, как изменялась, что потеряла, а что приобрела? Благодарствую!
Сергей
В старой Москве дома были деревянные. Дом, где мы жили, подарили бабушке на свадьбу, поскольку она была бесприданница. Когда я пошел в первый класс, у нас провели водопровод и канализацию. А до этого мы каждый день ходили с дедом на колонку за водой, и это тоже была важная церемония.
Мылись все тогда в бане. Дед это мероприятие очень любил, ходил каждую субботу и иногда брал меня с собой, а летом мы вместе заготавливали на даче веники. В 37 году, еще до школы, мама решила взять меня с собой в женское отделение. Я с ужасом смотрел на женщин, которые там раздевались. В конце концов они стали громко возмущаться, и я вынужден был уйти. И больше в женской бане я в жизни никогда не был. Потом я ходил париться уже с папой. И это было замечательно, поскольку он всегда угощал меня после бани водой с крем-содой.
Москва тогда была совсем другая. У многих во дворах жили куры. У моей бабушки был белый петух. Я его помню еще потому, что, когда я заболел дифтеритом, этого петуха зарезали и сварили мне бульон. Ух, и жалко мне его было. А у соседей были еще и свиньи, они жили во дворе в сараях. А сараи были везде, где было печное отопление, и там хранились дрова. Помню, как взрослые их кололи, а я потом относил и складывал. Газ провели только после войны, и тогда отопление стало газовым.
Какие у Вас любимые места в столице? Насколько тяжело Вам, как человеку, родившемуся в Москве, видеть ее изменения? видеть, как ее перестраивают, ломают, как ее затапливают людские волны? Или это совсем не тяжело?
Сергей, Darsa.
Любимые места в Москве, конечно, есть. Я очень люблю район, где прошло мое детство, - зоопарк, где я бывал летом каждый день. Давно там не был и хочу пойти. Интересно, какая сейчас там атмосфера. В районе Главного Здания мне помнятся места, которые сейчас уже утратили свой облик. Когда-то мы ездили на стройку Московского Университета вести беседы со строителями, лекции читать. Я был тогда аспирантом. Бараки строителей находились недалеко от остановки Березовая роща. Это была замечательная остановка. К сожалению, ее больше нет, и рощи нет. Хотя березовые аллеи на Университетском проспекте все-таки появились. Это приятное место, и я люблю там пройти. Еще на Воробьевых горах был плодово-овощной совхоз. Теперь его там нет, но в конце Мичуринского проспекта, перед выходом на смотровую площадку, есть прекрасный сад со старыми вишнями и яблонями, весной они цветут.
Меняется Москва и, конечно, меня удручает то, что не берегут старую Москву. Много погибло скверов и других приятных мест, которые хотелось бы сохранить. Новая Москва - это совсем другой город. Досадно, что он больше напоминает Юго-Восточную Азию, Сингапур… Что касается людей: люди – это хорошо. Мне нравится, когда много людей.
Здание факультета журналистики первоначально было построено для одной очень богатой женщины, которой вся эта улица и принадлежала. Она предполагала устраивать здесь балы. И там, где у нас сейчас Большая Академическая Аудитория был зал приемов. На хорах сидели музыканты, а в залах танцевали мазурку. Но что-то плохо шли танцы, и хозяйка решила продать дом. Новый хозяин, царь Николай Первый тоже балы устраивал и тоже не очень они пошли. И тогда решил царь подарить этот дом Московскому Университету. Так что нам этот дом принадлежит по праву: сам император нам его подарил. Мы ему за это и сейчас благодарны. У нас и портрет его висит на балюстраде второго этажа. Так что отвечу на вопрос читателя Андрея так: думаю, никто не посмеет отбирать здание, которое сам царь подарил нам в свое время.