Y.N. Zassoursky online

Я обещал отдельную историю про маму и папу. Это было в самых первых постах. И теперь начну постепенно ее рассказывать.

Папа и мама у меня были, я с ними познакомился поздно, после того, как родился. И поэтому все, что я знаю о них до моего рождения, это все с чужих слов. Единственный свидетель, который все знает и все может рассказать, - моя дорогая, любимая тетя Маруся. Она, я не знаю, сколько ей лет, я не решаюсь это говорить, потому что я уже один раз совершил такую оплошность, что сказал про то, как она меня поддерживала в юные годы, и ей не все понравилось. Поэтому я не решаюсь о ней писать здесь, но она является уникальным источником относительно папы и мамы.
Ну, я уже говорил, что мои папа и мама познакомились в Польше. Что до Польши было, я не знаю, но могу сказать, что в Польше отец работал в организации, которая называлась Совкульторг. Он был советским представителем в Совкульторге. А моя мама была машинисткой-стенографисткой в посольстве, и потом она работала, по-моему, секретарем у Войкова, который был послом в Польше. И, конечно, было много всяких событий в Польше. Я не знаю, что там было. Войкова убили. И этому убийству предшествовала кампания против Войкова, в которой упоминался Коверда, белогвардеец страшный. И их фамилии, если их поставить одну выше другой или ниже другой, получается очень удобно. Вы берете Войкова «ков» и «ерда», поскольку фамилии легко делятся на слоги. Ну, вот. По-моему, у меня даже где-то есть фотографии похорон Войкова, где отец тоже идет на этой церемонии, в Польше была такая церемония. А мама там была активной очень участницей всяких действий, которые были модны в то время: женсоветы, она участвовала в соревнованиях спортивных, она ездила на велосипеде. И привезла из Польши велосипед. Тогда велосипед был доступен в Москве, но не так легко было его приобрести.
Ну, не знаю, как мама попала в Польшу. Наверное, по объявлению. Никаких родственников у нее там не было. Этого действительно я не знаю, как она попала. Я знаю, что она там работала. И она выиграла соревнования по велосипедному спорту, и в посольстве у нее была даже такая медаль, как победителя по велосипедам. У меня была фотография, где мама в таких бриджах, все это по моде. И, кроме того, она научилась водить машину и водила машину там. Но когда приехала в Советский Союз, в Россию, машины у нее не было. Потом у нее была рабочая персональная машина, она давала советы водителю, но сама за руль не садилась, уж не знаю, почему. Она была в этом смысле технически сориентированной женщиной, дамой молодой. Ну, вот там они познакомились. И я понимаю так, что они очень любили Варшаву и ездить любили на извозчике, по-моему, на такси по аллее Иерусалимской, есть такая улица, одна из главных улиц, «Z powrótem do Belwederu» – с поворотом у Бельведера, у резиденции президента польского. Я эту аллею прошел, нашел посольство наше, здание посольства, где они работали. Во время войны в этом здании немцы поместили Гестапо. Здание я нашел, тем не менее. Ну, вот, я искал материалы о работе отца в Совкульторге, и мне пообещали прислать. И мне сказали мои польские друзья, что они нашли, но, видимо, они их так послали, я не получил. Я знаю, что он там работал. Впоследствии были у них интересные люди. По-моему, был Коцубинский, сын известного украинского писателя Коцубинского. У них в посольстве многих людей арестовали в годы большого террора, и это факт, который она всегда тоже упоминала. И к ней обращались из музея Коцубинского, сына Коцубинского, который был арестован, по-моему. Сына Кирилла расстреляли, и обращались с просьбой написать о Коцубинском. Она, по-моему, написала. Я не знаю, где этот музей. Наверное, в Киеве, надо съездить туда…