Y.N. Zassoursky online

На первом курсе был у нас еще один любопытный профессор Звавич. Он читал нам историю Англии. Поскольку я учился на английском факультете, нам читали специально историю Англии. Очень интересная была древняя история Англии, когда были всякие саксы, завоевания. И все это было любопытно. А потом Звавич нам читал современную историю Англии. И рассказывал о том, что закончилась война: «Ну, ребята, радуйтесь, теперь война закончилась. У нас все будет хорошо. Будут рубашки, костюмы – все нам будут продавать наши союзники». Считали, что после окончания войны, поскольку мы были в союзе, и все будет иначе выглядеть. У нас будет торговля, и не будет такой изоляции. Об этом вообще мало говорили, но фактически это было дело такое. Поскольку перед этим, во время войны, карточки были, и продукты, которые мы получали, в основном были нероссийского происхождения. Мы ели в Москве, продукт российского происхождения, который назывался какавелла. Это масса шоколадная, такой полуфабрикат. Видимо, то, что не шло на конфеты и на шоколад, они продавали в стаканах, на вес. А все остальное было иностранного производства. Любимый продукт был сгущенное молоко из Америки. Я вот эти все штаты американские запомнил по тому, откуда приходили вот эти продукты. Вот это молоко было из штата Висконсин. Потом я, кстати, там был. Еще один продукт знаменитый  – тушенка свиная. А свиная тушенка была из Чикаго. А потом была еще из Уругвая. А тушенка была почему-то развешена по-разному. Тушенка из Америки была в большой банке, сейчас в таких продают компот из груш. А тушенка очень хорошая была там, она залита была, правда, сверху салом. Но все было хорошо, и мы ели в основном продукты нероссийского производства. Но я в Чикаго на бойнях не был, а вот в Висконсине был. Действительно, знамениты эти места тем, что там много скота. И самое забавное, что этот скот требовал подготовки специалистов, которые могли со скотом управляться. Это были такие «cow colleges» по-английски – «коровьи колледжи», где готовили агрономов и специалистов по коровьему делу. Я был в университете штата Висконсин в городе Мэдисон. И он вырос из такого «кау-колледжа». В Америке все университеты имеют три происхождения основные. Первые – это старые университеты, которые созданы были на базе школ церковных, как Гарвард или Принстон. Там изучали древнегреческий, латынь, чтобы читать и понимать библию на разных языках. И там создавали из этих школ самые знаменитые университеты. А другой тип – это как раз вот эти колледжи «коровьи», как у нас называется техникум сельскохозяйственный. Из них выросли сельскохозяйственные вот эти институты, а их уже преобразовывали в университеты. Затем, были на юге военные училища, из них выросли южные университеты. Тогда я, конечно, всего этого не знал. Нам потом уже читали историю Америки, тоже было достаточно интересно. И вообще было учиться очень интересно. Кроме того, английский язык мы сам учили замечательно, поскольку там читали не только фонетику, грамматику. У нас преподавали иностранцы. У нас была другая система изучения языка английского: у нас были русские преподаватели, которые учили фонетике и самым первым шагам, потом были иностранцы, которые учили разговорной практике. Они с нами разговаривали по-английски, и потом мы должны были делать доклады, чтобы мы могли беседовать на английском языке. И это было тоже полезно. Очень интересные были курсы по истории английского языка, «Язык Шекспира», например. Очень интересные с точки зрения развития английского языка, потому что в английском языке ведь очень много странностей. И мы того же Шекспира, например, читали в оригинале. Что еще было интересно, мы изучали поэзию английскую, но мы изучали фигуры речи, разные там оксюмороны и прочее. Потому что у англичан риторика, искусство речи серьезно очень изучается. Поэтому учиться в ин.язе было мне достаточно интересно. Я очень любил английский язык и писал по английскому языку курсовые работы. И потом, когда я оканчивал, я даже написал две дипломных работы, обе на английском языке. По-моему, одна у меня сохранилась, может быть, где-то, это «Литературные взгляды Драйзера», сто страниц. А другая была «Синтаксические функции инфинитива в английском языке». Это замечательная такая история, потому что инфинитив как существительное может быть. To be or not to be. Он может быть и подлежащим, и сказуемым. И тогда я выяснил, что, скажем, в португальском и сербском языках инфинитив вообще склоняется. Это было очень интересно писать, конечно. Американская литература была особенно интересна, потому что у нас читал лекции американец русского происхождения Борис Васильевич Мендельсон, он родился в Екатеринославе, если вы знаете, Днепропетровск. И родители его в 16-м году во время войны увезли в Америку. И потом он вступил в коммунистическую партию Америки и вернулся в Советский Союз уже как американец. Его приняли в КПСС (или ВКПБ тогда), и он здесь работал на радио журналистом и нам читал лекции по американской литературе. Было два профессора, которые интересно читали. Он читал нам Твена и Уитмена, любил этих двух писателей. У него и по тому, и по другому есть книги. О Марке Твене, мне кажется, очень хорошая биография, ее переиздали. И по Уитмену тоже хорошая книга. Главное его достоинство было в том, что он понимал, что он читал. Многие, кто читает, не понимают тонкостей. А он все-таки вырос в Америке. И он мне привил такое вот уважение, любовь большую к американской литературе. И я писал и о Твене, и об Уитмене, и это до сих пор очень меня интересует. Но вот он читал с американским акцентом, а учили нас английскому, не американсктму. И английскую литературу у нас преподавала Валентина Васильевна Ивашова – такая убежденная и уверенная в своем понимании литературы женщина. У нее было несколько схем литературных, но она тоже очень интересно нам рассказывала. Все было замечательно, и в этом смысле ин.яз был вполне пристойным местом для обучения, и я с удовольствием там учился.

Американская литература была особенно интересна, потому что у нас читал лекции американец русского происхождения Борис Васильевич Мендельсон, он родился в Екатеринославе, если вы знаете, Днепропетровск. И родители его в 16-м году во время войны увезли в Америку. И потом он вступил в коммунистическую партию Америки и вернулся в Советский Союз уже как американец. Его приняли в КПСС (или ВКПБ тогда), и он здесь работал на радио журналистом и нам читал лекции по американской литературе. Было два профессора, которые интересно читали. Он читал нам Твена и Уитмена, любил этих двух писателей. У него и по тому, и по другому есть книги. О Марке Твене, мне кажется, очень хорошая биография, ее переиздали. И по Уитмену тоже хорошая книга. Главное его достоинство было в том, что он понимал, что он читал. Многие, кто читает, не понимают тонкостей. А он все-таки вырос в Америке. И он мне привил такое вот уважение, любовь большую к американской литературе. И я писал и о Твене, и об Уитмене, и это до сих пор очень меня интересует. Но вот он читал с американским акцентом, а учили нас английскому, не американсктму. И английскую литературу у нас преподавала Валентина Васильевна Ивашова – такая убежденная и уверенная в своем понимании литературы женщина. У нее было несколько схем литературных, но она тоже очень интересно нам рассказывала. Все было замечательно, и в этом смысле ин.яз был вполне пристойным местом для обучения, и я с удовольствием там учился.